Мы на роли героев вводили… себя - Евгений Петров

Ладно, больше некогда рассуждать. Уже почти пол-урока прошло.

«Летом я ездил на Черное море в город Лазаревское».

А интересно, это город или нет?

«Самое первое, что я увидел на станции, это памятник адмиралу Лазареву, тому самому, что вместе с Беллинсгаузеном плавал к Антарктиде.

А потом было много чего интересного. Я купался в море, загорал. Качался на тарзанке».

Тарзанка, подвешенная к сливовому дереву пользовалась вниманием всех местных пацанов. Меня это сооружение привлекло в первую очередь именно ягодами. Никогда до этого я не видел растущих слив. И лишь потом я решил и покачаться. Но эта попытка окончилась неудачей. Надо же было мне в самой верхней точке отцепить руки. И я брякнулся на асфальт спиной метров с двух. Хорошо еще, что без особых последствий. Но не описывать же мне такое падение. Еще на смех себя выставлю…

«Я побывал даже в летнем кинотеатре. Это такой кинотеатр, который располагается прямо под открытым небом».

Фильм такой интересный смотрел. «За мной, канальи» называется Вот бы еще раз посмотреть. Но что-то у нас я такого фильма ни разу не видел. Правда мама меня водила и в обычный кинотеатр на какое-то индийское кино. Жаль, ничего из него не запомнил…

«Особое впечатление на меня оказала поездка на экскурсию в тисо-самшитовую рощу».

Точно, здорово было. В этом походе я нашел полностью сохранившийся сухой панцирь жука-оленя. Как он сохранился? Правда, потом я сдуру положил его в спичечный коробок вместе с пойманным огромным черным тараканом. Я ж думал, что прибил этого гиганта, а он оказался живым – разгрыз мою находку в мелкие кусочки и убежал. Даже коробок сам смог открыть…

«Там я видел самшит. Его еще называют железным деревом. И все потому, что оно тонет в воде».

Ага, тоже мне тонет. Бросил я веточку вместе с листьями в стакан с водой. никакого эффекта: даже и не думает тонуть. Зато, когда я в воду попала веточка уже без листьев, она пошла ко дну. Надо же. Впрочем, совсем недавно, я снова бросил веточку в воду. Но она уже высохла и спокойно плавала на поверхности. Вот вам и железное дерево…

«Кроме того, мы ходили в горы собирать молодые грецкие орехи для варенья».

Оказывается варенье из грецких орехов очень вкусное. Никогда бы не подумал. Орехи и орехи, а тут – варенье. Правда, орехи эти даже без скорлупы. Можно ли в таком случае называть их орехами?

«Деревья, которые были вокруг не привычные наши березы, елки и тополя, но высокие стройные кипарисы, похожие на клены платаны и даже эвкалипты. Здорово. Мне еще очень понравились и веерные пальмы, и цветы магнолии».

Действительно, желтая дымка цветущих пальм до сих пор словно стоит перед глазами. А ведь прошло уже больше года. А магнолии? Это вообще красота. Цветы же ведь еще и чудесно пахнут. Мы с Павлушкой – сыном хозяйки квартиры, он меня на пару лет постарше – даже сбегали ночью за таким цветком. Павлушка говорил, что рвать их запрещено. Вот мы с ним и таились. Сорвать-то цветок мы сорвали, но потом при отъезде забыли его на балконе. Вот вам, называется и привез магнолии…

Что же еще писать? Описывать трехдневную тряску в поезде что ли? Чего ж тут такого уж особенно интересного?

3

Следующий урок – история.

Кабинет, в котором нам предстояло заниматься в этом году, напоминал кладовку. Вдоль стен располагались какие-то запыленные, видно, что старые, вещи. Всякие там фартуки, лапти, прялки, туески, коробочки. Я точно такие же штуки у бабушки видел. Она, хоть и не в деревне живет, но все-таки, в своем доме. На стенах – иконы, а на чердаке навалом такого же пыльного «добра».

Учительницей, которая собрала все это барахло в кабинете, была Клавдия Иосифовна – «Истеричка», как мы ее называли между собой. Причем, совершенно не из-за того, что это прозвище созвучно уроку. Сама по себе, баба это истеричная. Особенно внимательно она следила за своим кабинетом. Не дай бог даже просто затронуть любую из ее выставленных безделушек. Вою будет. Вот в прошлом году Витька просто взмахнул какой-то ребристой штуковиной, напоминающей биту из лапты. Так Истеричка его и к директору водила, и родителей вызывала. Видите ли на «музей» ее покушались Да, какой уж там музей? Бывал я в музеях. Там много всего интересного: и оружие, и украшения, макеты всякие, все аккуратно разложено за стеклом. А тут – фигня полная.

У меня с Истеричкой тоже совершенно не сложились отношения. Она все время чего-то ко мне цеплялась. Даже трояк мне за год вывела. У меня тогда родители все учебники истории попрятали. Еле нашел и в другое место спрятал. Теперь достаю только тогда, когда их нет дома. Вдруг попадет. Мама-то еще ничего – покричит и ладно, а отец ведь, и выпороть может.

В четвертом классе учебник истории назывался «Рассказы по истории СССР». Так себе книжечка, для маленьких детей. Ничего особенного. Зато картинки цветные. Я всех воинов вырезал. В большущую тетрадь вклеил. Все собирался сделать нечто вроде «Книги военной истории прошлых веков». Но дальше наклеенных картинок дело не пошло.

А в этом году же мы будем изучать «Историю Древнего Мира». Это все, что произошло, начиная с первобытных людей. Про первобытных людей я читал. У меня даже классная книжка «Приключения доисторического мальчика» есть. А весь учебник я еще летом рассмотрел. Рассмотрел, и расстроился: у Лельки – это двоюродная сестра – учебник был совсем другой. А главное – цветные картинки. В моем учебнике они оказались гораздо хуже. Вот бы учиться по Лелькиному.

Однако, вопреки моим ожиданиям, вместо Клавдии Иосифовны в класс вошел молодой мужик. Ничего себе. Я еще не встречал мужчин-учителей. Светлые волосы нового историка казались как-то по-детски взъерошенными. Почему-то это вызывало симпатию к нему. Он представился Анатолием Викторовичем.

– Ну что, ребята, – Анатолий Викторович бодро начал урок, – с сегодняшнего дня мы с вами будем изучать историю.

Странно, а что мы тогда изучали? Но не успел я и глазом моргнуть, как меня опередила все та же Светка Иоос.

– В прошлом году у нас уже была история, – выпалила она несколько задиристо.

Светка, конечно, далеко не тихоня, но такого я от нее все равно не ожидал.

Анатолий Викторович, видимо, тоже не ожидал. Глаза его расширились. Он насмешливо покрутил головой.

– Однако.

Интересно, что он ответит. Я посмотрел по сторонам. Все, как сговорившись, выжидательно уставились на историка.

Не знаю, почему, но я заслушался. Никогда особенно историей не увлекался, а тут. Может все из-за того, что это не Клавдия-истеричка?

Анатолий Викторович между тем рассказывал р раскопках, в которых люди, их называют археологами, находят различные древние вещи и по ним определяю как жили люди.

Сразу захотелось самому покопаться в земле.

Вот я уж точно найду самое ценное…

***

Жаркий воздух плавится над потными спинами. Лопаты со скрипом вгрызаются в прокаленную до твердости камня землю. Невдалеке маняще плещется река, но оторваться нельзя.

Над горизонтом, поднимается, чернеет огромная грозовая туча. Еще немного, и ливень может нарушить раскоп. Вода смоет культурный слой. И тогда все потеряно. Долгие месяцы работы будут безвозвратно утрачены. Нужно торопиться, не обращая внимания на палящее солнце. Рабочие то и дело бросают тревожные взгляды на чугунную тучу, захватывающую небо все больше и больше. Вот уже и солнце скрывается за плотной стеной. Первые тяжелые капли, словно снаряды, выбивают в сухой пыли округлые воронки. На разложенных вокруг находках образовываются мокрые пятна. Резко пахнет сыростью. Вокруг темнеет, словно в сумерки, хотя время подходит только еще к обеду.

– Андрей Романович, пора прятаться, – испуганно обращается ко мне Светка Иоос. И куда только делась ее заносчивость? – а то нас вот-вот смоет в реку.

Я внимательно смотрю на небо, стирая пот.

И тут хлынуло. Допустить, чтоб размокли все наши труды, невозможно.

– Срочно! Закрывайте рас…

***

Звонок прозвучал до того неожиданно, что буквально вырвал меня из мира раскопок. Эх, еще бы немного и…

Взгляд, которым я одарил Светку, вряд ли отличался благодарностью. Хотя, собственно, причем тут она?

4

Домой я направился чуть ли не бегом. Еще накануне мы с Витькой договорились сразу после школы махнуть на Каму. Благо, что день стоял теплый, совсем еще летний. Солнце словно стремилось наполнить первый осенний день напоминанием о лете. Словно бы снова…

Что снова я додумать не успел. Сзади послышались догоняющие шаги.